Как сочетаются между собой история и краеведение? На первый взгляд краеведение — часть истории. На английском «краеведение» даже звучит как «Local history», местная история. История страны как бы состоит из «краеведений» разных земель. Разве может быть противоречие между историей и краеведением?
Взять, например, историю Золотой Орды. Что такое Золотая Орда с точки зрения русской истории? Для Русской истории Орда — однозначное зло. Враждебная империя, которая два столетия давила Русскую землю, облагала её данью, убивала её князей, угоняла в рабство, с которой Русь боролась и которую в конце концов победила. Может ли русский человек считать историю Золотой Орды — своей историей? Конечно, нет. И хотя почти вся территория Орды сегодня лежит в пределах России, Золотая Орда для русской истории — тёмная сила, Россия практически ничего не взяла у Орды, кроме земель, на которых царствовали веками ордынские ханы.
А что такое та же Золотая Орда с точки зрения краеведения? Скажем, волгоградского краеведения? Столица Золотой Орды — огромный город, центр мировой торговли своего времени, выстроенный из кирпича, имевший водопровод и облицованный голубой глазурью — стоял всего в 60 километрах от современного Волгограда, в Волгоградской области. Волгоград окружён старыми Ордынскими городами, он стоит в центре особой цивилизации XIV века. И вот, разве эта грандиозная история — не история нашей земли? Во всех музеях Волгограда (кроме Панорамы) — от школьных музеев Заволжья до областного Краеведческого выставляются черепки, остатки посуды, украшения женщин, гулявших когда-то по площадям Ордынской столицы. Залы с историей Орды стоят в логически целостном ряду — между неандертальцами и временами основания Царциына. Получается, что Сарай-Берке — это тоже наша история.
Вот оно противоречие: одно и то же, но для истории — чужое, а для краеведения — своё. Выйдя за рамки исторического пространства Руси Дмитрия Донского, назвав чуждый тогда для Руси край — своей землёй и приняв на себя её прошлое, мы выпадаем из рамок исторической однозначности.
Впрочем, жизнь как раз своей неоднозначностью и интересна.