Однажды один наш горожанин, живший в Царицыне в 1909 году, побывал в будущем. И заглянул он не в наше с вами суматошное бытие XXI века, а намного дальше — туда, куда многие из нас и теперь хотели бы заглянуть. В феврале 1909 года газета «Царицынский вестник» публикует шуточный фельетон, А. Затонского, названный «Царицын через 1000 лет». Конечно, никто не рассматривал этот текст, таивший в себе многочисленные намёки на городские проблемы своего времени всерьёз, но однако же очень интересно почитать – как, хотя бы и в шутку, представляли себе будущее Царицына жители города 1909 года. Как изменилось время! Как изменились люди…
Разумеется, текст начинается с «объясняющего» вступления: «Усталый от работы… сидел я в своей маленькой комнате и, глядя на мерцавшие за окном звёзды, думал о вечности… Темнота навевает мысли о начале и конце бытия, ибо всё произошло от темноты и уйдёт в темноту, недоступную людскому знанию». Довольно многословно автор описывает свои философские мысли, которые, однако, прерываются появлением странной фигуры: «И вдруг что-то серое и бесформенное стало подниматься передо мной, оно клубилось как дым, принимало странные формы и менялось каждую секунду. «Кто ты?» – спросил я с трепетом странную движущуюся фигуру. «Я Тайна!» – прозвучал в темноте чей-то неслыханный и неизвестный мне голос. Он был похож на шорох мелких твёрдых частиц или хруст снега… «Но что тебе нужно от меня?» – «Я пришла к тебе, так как ты думал обо мне… Чего хочешь ты?». «Я хочу проникнуть вглубь будущего, узнать тайну его и вернуться!» – открыл я свою заветную мечту. «Усни!» – прошептала Тайна и осенила меня воздушным покровом. Огненные столбы вспыхнули передо мной, дрогнула земля, и я плыл куда-то быстро…».
Царицын образца начала XX века. Улица Елизаветинская, будущая Гоголя – выводит к вокзалу. Наш герой жил именно в этом городе. Об этом месте думал он, отправляясь в свой далёкий путь во времени
Итак, незнакомка перенесла нашего героя, автора фельетона в будущее. Открыв глаза, герой обнаружил себя летящим на аэроплане, в Царицын. Неизвестный голос сообщил ему, что внизу, на земле – 2909 год, 8 января, 8 часов утра.
«Я оглянулся кругом. Впереди меня и по бокам сидели совершенно незнакомые мне люди в лёгких изящных костюмах и миниатюрных шляпах. Помещение, в котором я находился, было похоже на большую лодку, вдоль бортов которой были приставлены обитые кожей диваны, а над бортами поднимались стеклянные стенки с лёгким балдахином вверху, защищавшим сидевших от солнца… около лодки шумели винты».
Осмотрев соседей, автор обнаружил среди них исключительно одних одинаково бритых и одетых мужчин, казавшихся иностранцами. Впрочем, из дальнейшего выясняется, что большинство сидящих в салоне – женщины, одеты в мужские костюмы благодаря плодам эмансипации. Несмотря на тысячелетнюю разницу в эпохах, герой смело обратился к соседу на обычном для 1909 года русском языке:
«Скажите, пожалуйста, где мы сейчас находимся?». Молодой человек, читавший книгу, удивлённо взглянул на меня. «Через 15 минут мы будем в Царицыне, — ответил он приятным женским контральто. «Почему вы говорите по-старорусски?» – удивился, в свою очередь, молодой человек. Я смутился и принуждён был сознаться, что ново-русского языка не знаю. «Вы, должно быть, религиозный сектант» – высказал предположение сосед. «Да, да! – поспешил я подтвердить. – Меня всё здесь страшно поражает и занимает! На чём мы сейчас находимся? Я никак не могу понять: что это такое и как я сюда попал??». «Мы летим на царицынском аэроплане из Саратова в Царицын. Вы сели, очевидно, в Саратове и от утомления сейчас же заснули».
Вероятно, для 1909 года было невероятно представить себе регулярное авиасообщение, связывающее Царицын с Саратовом. Из дальнейшего диалога стало известно, что собеседник героя – не мужчина, а женщина, которую зовут Тася. Эх, едва ли герой мог себе представить, насколько антикварными должны быть бумажные книги в 2909 году и что путешествие из Саратова в Царицын (если такое вообще будет существовать) едва ли будет сочетать слова «подлетаем» и «через 15 минут» – скорости даже XXI века, а уж тем более – грядущих времён, превращают 15 минут в огромное время, за которое даже обычный пассажирский самолёт пролетит сегодня половину расстояния от Саратова до Царицына. Впрочем, всё это мелочи. Не удержавшись, герой вскочил с «дивана» и стал смотреть в иллюминатор, на землю. И увидел Царицын.
«Мы пролетали над городом с широкими, прямыми улицами, красивыми каменными зданиями. «Что это за город?» – снова спросил я соседа. «Это – восточная сторона Царицына…». «Но она слишком велика, чтобы быть только стороной!» – заметил я. «Она самая меньшая; в ней только 80000 жителей!». Я посмотрел на собеседника с недоумением: «А сколько же жителей во всём Царицыне?». «Один миллион сто пятьдесят четыре тысячи». «Не может быть!» – воскликнул я, поражённый цифрой».
Между прочим, почти угадал! Только то, что герой не мог себе представить применительно к 2909 году, за небольшим недостатком сбылось уже к концу XX столетия. Кстати, вполне возможно, что тут был заключён определённый юмор: население Царицына в конце XIX – начале XX века возрастало столь стремительными темпами, что миллион вовсе не должен был казаться такой уж фантастической цифрой. Именно в 1909 году наш город преодолел 100-тысячную отметку в численности населения, а всего за несколько десятилетий до того насчитывал менее 10 тысяч жителей. К революции он вырос ещё почти в полтора раза, так что даже простая экстраполяция могла дать значение в миллион к середине XX века. Интересна и «восточная окраина» города. Восток нашего города – это ведь Волга. Видимо, автор намекает на то, что Царицын перешагнёт когда-то на левый берег. С открытием моста в начале нашего века это, де-факто, уже случилось.
На прощание Тася подарила герою свою визитную карточку, в которой был указан адрес: «Троицкая, д. 55, кв. 71». К сожалению, не имея точных данных о нумерации домов по ул. Троицкой, нельзя сейчас сказать, на что намекал, над чем шутил автор, но ясно, что имел в виду он что-то совершенно конкретное. Улица Троицкая в Царицыне нашем ныне отсутствует. Само название это было утрачено с переименованием в 1923 году, когда Троицкая стала именоваться улицей Урицкого, а физически она потеряна с послевоенным сносом руин. Впрочем, кусочек Троицкой улицы сохранился в виде тупикового проезда между зданием Дворца Профсоюзов и многоэтажным жилым домом пр. Ленина, 2а. Ну и, безусловно, обращает на себя внимание номер квартиры: «71» — явно многоэтажный жилой дом, поскольку в 2-3-этажных домах того времени едва ли было где-нибудь больше 10-15 квартир. На таких примерах понимаешь, насколько утрачена история нашего города: понимание подобных намёков отсутствует, множество важных деталей, будораживших сознание горожан того времени, полностью забыто современниками. Наверняка можно было бы разобраться, если бы речь шла о Москве или о Питере. Но Царицын значительно более глубоко погружён в Лету.
Одно из красивейших зданий Царицына, выстроенное В.Ф. Лапшиным до революции сдавалось в аренду кизлярскому коньячному товариществу С.С. Тамазова и К. Боковой фасад здания как раз смотрит на Троицкую улицу
Выйдя из «аэроплана» герой рассмотрел его снаружи:
«Он имел вид гигантской сигары, нижняя половина которой была сделана из белого металла, а верхняя из стекла. По бокам сверху были пристроены ряд винтов с треугольными тонкими лопастями. Вот и весь внешний вид воздушного корабля».
Нехитро, однако! Если бы герой попал не в тридцатый, а в двадцать первый век, можно было бы пошутить, что за металл и стекло он принял какие-нибудь композитные материалы. Ну, про винты можно и не говорить.
Герой проследовал за толпой на выход, из здания на улицу. На улице он увидел зелёные деревья.
«Как странно! Мне почему-то казалось, что в январе здесь должно быть холодно». Впрочем, герою разъяснили, что в январе в городе и впрямь было холодно, но было это «очень-очень давно, но теперь у нас вообще стало теплее».
Слушайте, а уж не слетал ли царицанин Затонский и впрямь в 2909 год? Кто в его время рассуждал о глобальном потеплении и почему вообще образ тёплого января пришёл ему в голову?? Ведь это совершенно не влияет на сюжет!
Ну вот, вышел он из здания «приёмной станции» на улицу.
«Елизаветинская улица» — прочёл я на ближайшем угле надпись из металлических букв. Не может быть, чтобы название сохранилось! Ведь прошло тысячелетие! Но если сохранилось название, не сохранились ли постройки тех лет? Но их не было… По Елизаветинской улице стояли огромные здания, терявшиеся верхними этажами своими в небесах. Улица была расширена вдвое. Тротуары, сделанные из плотного ровного камня, были много шире и идеально гладки. Я оглянулся назад. Приёмная станция стояла на месте пассажирского вокзала, от которого не осталось и следа. Вместо прежнего двустильного здания стояло другое, высокое и красивое, отделанное мрамором. О прежнем садике осталось только небольшое по размеру, но чудное воспоминание в образе роскошного цветника, скрытого под тенью развесистых деревьев незнакомой мне породы. В глубине цветника били высокие фонтаны, пробивавшиеся сквозь листву наружу».
О, неужели фонтан, открытый в этом году В.В. Путиным достоит, в окружении неизвестных, правда, деревьев, до 2909 года?!
В этом отрывке – шутливый намёк на название улицы. 1909 год – год столетия Гоголя, в память которое улица Елизаветинская получила своё современное название – улица Гоголя. В начале года она ещё носила прежнее имя, но разговоры о переименовании, видимо велись, причём довольно долго. Автор шутит, мол, и через 1000 лет переименовать не соберутся. Сложно сказать, что будет на месте этой улицы через 900 лет, но ширина её пока что не изменилась и царицынские здания на ней до сих пор стоят – это дом Репниковой, где ныне музей, и стоящий за ним бывший Гвоздильный завод. Небоскрёбов под небеса на ул. Гоголя пока нет, а старый вокзал уже сейчас ясно – не устоял. Ну и, надеюсь, камнем мостить улицы через 900 лет всё же не будут, хотя и современный волгоградец, пожалуй, поймёт идзёвку над «идеально гладкой» дорогой в нашем городе. Не было таких дорог 100 лет назад, притча во языцех они и сегодня. Надежда разве на будущее!
Улица(ещё) Елизаветинская. Именно с этими домами сравнивал автор небоскрёбы тридцатого века.
Кстати, друзья, а наш «Метроэлектротранс», кажется, ждёт огромное будущее:
«По середине улицы мчались один за другим автомобили, рысаки, велосипедисты, а около панелей – вагоны трамвая. Как жиль, что я не живу в этом городе и не имею в нём ни родственников, ни знакомых! – с грустью подумал я и тихо направился к площади. Нижний этаж зданий, мимо которых я проходил, был занят какими-то торговыми помещениями. В зеркальных окнах – огромные витрины со всевозможными товарами. Я проходил мимо них, останавливался и с любопытством рассматривал выставленные в них предметы. Вместо вывесок над дверями я видел только цифры и цифры. Я вышел на Александровскую площадь и остановился в изумлении. Вместо прежних жалких садиков я увидел здесь две аллеи из цветников, разбитых под стройными ветвистыми деревьями. Между ними были мраморные бассейны с высоко бьющими фонтанами. И всюду толпы народа, экипажи, автомобили и вагоны трамвая. Передо мною было живое, лихорадочно-живущее море».
Между прочим, ещё одно почти прозрение: Александровская площадь и впрямь теперь переходит в аллею. В Аллею Героев. А рысаки, вполне возможно, ещё будут ездить по улице – не всё же виртуализация! А почему вместо надписей — одни цифры? Может, шутливый намёк на введённую незадолго то того нумерацию домов? А может — на то, что и не будет в те годы никаких витрин. Только виртуальные — цифровая революция. Кто знает, героя ведь вела по улицам Тайна…
Завершается фельетон внезапной встречей героя:
«Неожиданно одна вывеска привлекла моё внимание. Высоко над крышей пятиэтажного дома я прочёл надпись из золотых букв: «Бр. Рысины». Сердце моё дрогнуло от радости. Так значит, не один я перенёсся за тысячелетие! Есть и другие, знакомые мне, люди! И я поспешно направился к большому зданию».
Магазин Рысина на Александровской площади. На его месте сейчас, приблизительно, стоит гостиница «Интурист». «Интурист», кстати, пятиэтажный
На входе в это большое здание повествование обрывается обещанием второй части. К сожалению, найти вторую часть мне пока не удалось.
Чтение фельетона навевает и веселье, и грусть. Забавно читать – люди были совершенно другими, более наивными и светлыми. Ведь сейчас, если бы кто-то написал рассказ о своём путешествии в Волгоград 2909 года – рассказ был бы совершенно другим и по стилю, и по форме. Люди стали мудрее, прозорливее, опытнее, но и, вместе с тем, многое потеряли в бурях XX столетия. И грустно – не догадывался автор, фантазируя на тему грядущего, какие великие испытания выпадут на долю его Царицына через каких-то три с небольшим десятилетия. Чтобы не узнать родных улиц – не нужно ему было перемещаться на 1000 лет, достаточно было попасть всего лишь на полстолетия. Впрочем, вполне возможно, что всё это он ещё увидел своими глазами – кто знает?