23 августа 1942 года – один из самых страшных и трагических дней в истории Сталинграда-Волгограда. Событий в тот день, помимо начала страшной бомбардировки, произошло очень много. О некоторых из них мы и поговорим.
Немецкое наступление
С утра в Сталинграде ничто не предвещало тех событий, которым было суждено случиться. Немецкая армия стояла довольно далеко от города – на Дону. Но за несколько дней до этого на донских позициях немцам удалось сконцентрировать большие силы. 23 августа в 6:05 шесть немецких пехотных дивизий, усиленные 14-м танковым корпусом генерала Витерсгейма, имевшем в своём распоряжении сотни танков, внезапно перешли в атаку. Их наступление поддерживали 1200 самолётов 4-го воздушного флота генерал-полковника Рихтгофена. Танки с ходу смяли позиции измотанной в боях и едва державшейся 98-й стрелковой дивизии генерала Баринова (по некоторым данным в её составе на тот момент оставалось всего 1600 бойцов) и ряда других подразделений, и стали на полной скорости двигаться к Волге.
Немецкий самолёт в небе над заводом «Красный октябрь». Август 1942 г.
Предчувствуя неладное, накануне, 22 августа, наше командование перебросило в полосу будущего немецкого наступления полнокровную 87-ю стрелковую дивизию полковника Казарцева. Однако дивизия не успела развернуться, была захвачена врасплох на марше у речки Россошки и была почти полностью перебита. Дивизия, принявшая удар авиации и танков прямо в открытом поле, сразу потеряла всю артиллерию и миномёты, понесла критические потери и была рассечена надвое. Не считая патрулей 10-й дивизии НКВД, перед наступающим врагом до самой Волги не осталось практически никаких войск.
К 16 часам немецкие танки вышли на северную окраину Сталинграда, в районе посёлков Латошинка, Акатовка, Рынóк, вышли Мокрой Мечётке и вырвались на волжский берег. Немцам удалось пробить коридор шириной 8 километров, отрезав обороняющиеся в Сталинграде войска от их соседей, стоявших севернее и взяв, таким образом, город в полукольцо. В прорыв противником было брошено две моторизированные и несколько пехотных дивизий.
В первой половине дня командование нашей армии пережило шок от внезапности столь масштабного прорыва и оказалось не в состоянии найти какие-либо решения, которые смогли бы остановить врага. Впрочем, эти события были только частью всего, что случилось 23 августа 1942 года.
Командование
23 августа 1942 года в Сталинграде было несколько высокопоставленных, значимых личностей, которые в целом руководили обороной города. Некоторых из них мы вспомним сегодня.
В августе 1942 года Сталинград обороняли силы сразу двух фронтов – Юго-Восточного и Сталинградского. Однако при этом у обоих фронтов по состоянию на 23 августа был один общий командующий – генерал-полковник Андрей Иванович Ерёменко. 23 августа он находился в городе, в своём штабе (штаб располагался в бункере в склоне поймы р. Царицы). Прорыв немцев стал для Ерёменко внезапностью, вся тяжесть дня 23 августа легла на его плечи.
Немецкие солдаты в окрестностях Сталинграда
По воспоминаниям самого Ерёменко о начале немецкого наступления он узнал только через два часа, в 8 часов утра, причём о факте прорыва ему не доложили: он сам позвонил в это время в штаб 62-й армии и узнал, что «танки противника при поддержке крупных масс авиации повели сильную атаку из района Вертячий». «Началась спешная работа по изучению действий противника». С 98-й стрелковой дивизией, оказавшейся в эпицентре прорыва, связи не было. Только в 9 утра поступили данные воздушной разведки, сообщившие, что в районе Малой Россошки (уже там!) идёт тяжёлый бой, горит вся земля. «Лётчики видели две колонны примерно по сто танков каждая, а за ними – сплошные колонны автомашин с пехотой». Только теперь, когда немцы прошли уже половину расстояния до Волги, Ерёменко приказал поднять в воздух авиацию всего Сталинградского фронта, однако остановить 4-й воздушный флот Рихтгофена, она не смогла. Безусловно, Ерёменко в той ситуации делал всё возможное, принимал многочисленные донесения о прорванных рубежах, разбомбленных эшелонах, пожарах на складах боеприпасов и продовольствия, о стремительном продвижении противника к Волге, отдавал приказы по ситуации. Однако немецкий 60-километровый прорыв с Дона вечером удалось остановить только на подступах к проходным Тракторного завода.
Напряжение дня было столь высоко, что Ерёменко, вероятно, просто забыл об очень важных людях, которые были в Сталинграде.
Второй значимый человек в городе на тот момент – Никита Сергеевич Хрущёв, являвшийся членом военного совета Сталинградского фронта, член Политбюро ЦК ВКП(б), самый высокопоставленный деятель страны из тех, кто был в тот момент в Сталинграде. Несмотря на регалии и значимость, его роль в событиях 23 августа в Сталинграде была практически нулевой. Даже Ерёменко в своих воспоминаниях, изданных при Хрущёве в 1961 году (большой портрет Хрущёва помещён в самом начале книги) вынужден был признать, что в штабе Хрущёв появился только к 11 утра (когда немцы уже приближались к Волге), спросил что нового, выслушал доклад Ерёменко и сказал: «Да… очень неприятные данные. Что же будем делать, чтобы не допустить противника в Сталинград?». Выслушав обо всех принимаемых мерах, Хрущёв сделал оптимистичное заявление, что «все рабочие и трудящиеся Сталинграда готовы непосредственно защищать родной город». После этого Хрущёва Ерёменко больше не вспоминает. В целом реакция и реплики Хрущёва в версии Ерёменко звучат несколько странно. Возможно, что более правильной версией являются сведения председателя Городского комитета обороны Алексея Чуянова, опубликовавшего свои воспоминания уже после снятия Хрущёва и потому свободного по этой части в высказываниях. По словам Чуянова, Хрущёв узнал о немецком прорыве от него, Чуянова, и случилось это в… час дня! «Этого не может быть!» – закричал в трубку Хрущёв. По словам Чуянова Хрущёв стал сам звонить Ерёменко и тот подтвердил, что фашистские танки уже у Латошинки и Ерзовки.
Члены Военного совета Сталинградского фронта (слева направо): член Политбюро ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущёв, член Военного совета фронта по тылу, генерал-майор А.И. Кириченко, Председатель Городского комитета обороны А.С. Чуянов, командующий фронтом А.И. Ерёменко
Сам Чуянов узнал о происходящем только на несколько минут раньше Хрущёва. Чуянов руководил Городским комитетом обороны, управлял всеми не военными, гражданскими делами города и области и, конечно, должен был знать о происходящем. Однако, видимо, накал нервного напряжения в штабе фронта привёл к тому, что про Чуянова просто забыли: о прорыве ему сообщил по телефону директор Тракторного завода, который сказал, что видит немецкие танки из окон своего кабинета.
Тракторный завод
Первый удар в городе, на северных окраинах Сталинграда, приняло на себя народное ополчение (регулярных войск здесь попросту не было). Против прорвавшихся немецких танков (которые видел из окон директор Тракторного завода) бросили рабочих Тракторного завода, «Баррикад» и «Красного октября», которые в рамках частей ополчения проходили в летние месяцы боевую подготовку.
Когда снаряды начали сыпаться на территорию Тракторного завода, с завода Ерёменко позвонил находившийся там народный комиссар (министр) танковой промышленности СССР, который предложил взорвать завод ввиду угрозы его захвата врагом (завод был заминирован). Ерёменко взрывать завод запретил, что сыграло впоследствии большую роль в обороне города.
При заводе располагался Танковый учебный центр, который располагал тридцатью танками и двумя тысячами человек. Именно эта сила, подчинённая тут же генерал-майору Фекленко, и встала в ядро обороны северных рубежей города в те критические часы. Через некоторое время с левого берега Волги переправилась 124-я стрелковая бригада полковника Горохова, которая резко усилила позиции Фекленко. Ценой огромного напряжения немецкий прорыв к заводу удалось остановить.
Отдельная история тех роковых часов – мост, построенный к 23 августа с левого берега Волги в районе Тракторного завода. Наплавной мост строили с большим напряжением, он был очень нужен для переброски войск в город, строительство заняло 10 дней, общая длина моста составляла 3 километра! Утром 23 августа к Ерёменко явился генерал-майор инженерных войск Шестаков и начальник тыла генерал Анисимов, которые не без гордости заявили, что только что завершили строительство моста, на два дня раньше срока, обозначенного в приказе. Ерёменко объявил им благодарность и… приказал немедленно взорвать новый мост. Изумлённые генералы не поняли слов командующего, Шестаков подумал, что он ослышался и даже сделал шаг вперёд. И только после этого Ерёменко сообщил им о немецком прорыве и о том, что, в случае негативного развития событий, немцы могут проскочить по мосту и с ходу выйти на левый берег Волги. «Генералы смотрели на меня взглядом, выражавшим крайнюю степень удивления и боли». Мост был немедленно взорван.
Немецкая аэрофотосъёмка района Тракторного завода. 23 августа 1942 года, фото сделано в 16:10. Тракторный — в центре кадра, справа вверху — Спартановка, справа внизу Волгу в двух местах пересекает нитка только что построенного моста, который будет вот-вот взорван
На этом продвижение немецких войск 23 августа 1942 года завершилось. Пробитый ими коридор к Волге ценой больших потерь будут пытаться отсечь, будут сужать в августе-октябре 1942 года. Немцев оттеснят от Тракторного завода, а с другой стороны коридора – от Ерзовки к Татаркиной, а потом – к Сухой балке. В этом положении фронт пробудет до зимы.
Бомбардировка Сталинграда
Какими бы драматическими ни были события на фронте 23 августа 1942 года, всё же в историю Сталинградской битвы этот день вошёл как день начала бомбардировки. Сталинград бомбили уже больше месяца, однако теперь всё предыдущее казалось эпизодами, прологом к главному действу – преступной попытке стереть город с лица земли.
Вечером, в начале шестого (местного времени) на командный пункт Городского комитета обороны пришло донесение о том, что наблюдательными постами обнаружены крупные массы немецких бомбардировщиков, идущих на город с запада и юго-запада и ожидающиеся в Сталинграде через несколько минут. Была немедленно объявлена воздушная тревога, седьмая по счёту за тот день. В 17 часов 18 минут местного (16:18 московского) времени на город обрушились первые бомбы.
Город прикрывали пятьсот зенитных орудий, которые могли принести немецким бомбардировщикам значительные потери, поэтому первые группы самолётов врага пошли на город не напрямую, а в обход. Они прошли над только что прорубленным танками Витерсгейма латошинским коридором, где, разумеется, не было уже никакой воздушной обороны, ушли за Волгу, развернулись там, и обрушили свой смертоносный груз с востока, откуда их не ожидали.
Город заполыхал. Со страшным грохотом взрывались бомбы и рушились стены. Обезумевшие жители метались по улицам, прячась в подвалы, в овраги, в щели, вырытые в земле. Разлилась по Волге горящая нефть – и Волга тоже горела. Огненный смерч прокатился по всему городу.
Эскадрильи бомбардировщиков – Юнкерсов и Хейнкелей шли волнами с интервалом в 15 минут, сбрасывая свой груз и возвращаясь за новым. В общей сложности город бомбили 120-130 самолётов. Первая бомбардировка продолжалась 2 часа 40 минут, закончившись с заходом солнца, около семи часов вечера (московского времени). Впрочем, за дневной бомбардировкой последовала ночная, которую вели одиночные самолёты. Пробравшиеся в город диверсанты сигнальными ракетами подсвечивали в ночной мгле присмотренные ими накануне важные объекты промышленности и инфраструктуры, однако большинство бомб продолжали сыпаться на жилые дома. Утром бомбардировка продолжится, она будет продолжаться и 24-го, и 25-го августа, десять дней. Считается, что в первые три дня в городе погибло около 40 тысяч мирных жителей.
Одна из самых известных фотографий, сделанных фотокорреспондентом Эммануилом Евзерихиным в августовские дни 1942 года: фонтан «Детский хоровод» на фоне полыхающего здания сталинградского вокзала. Фотография обошла множество газет и стала одним из самых узнаваемых образов Сталинграда того периода
Никакого военного смысла эта варварская бомбардировка не имела: войск в городе практически не было, она была актом террора против сталинградцев, её задача заключалась в том, чтобы морально сломить жителей города Сталинграда. Впрочем, несмотря ни на что, эта задача была немцами полностью провалена: Сталинград не сдавался!