Блаженная Марфа Царицынская

История Волгограда богата самыми разнообразными событиями, однако, не во всём. Например, что касается церковной истории: во многих регионах России, ведущих своё происхождение от Киевской Руси, есть много выдающихся исторических имён различных церковных деятелей, святых, подвижников, основателей монастырей, строителей храмов. Нижнему Поволжью, куда русская цивилизация пришла только в XVI веке, в этом не повезло, эта часть истории развита у нас слабо. На сегодняшний день в истории Волгограда и Волгоградской области есть только два «официальных» святых – священномученик Николай в Верхнем Гнутове и игуменья Арсения из Серафимовичского монастыря. Впрочем, есть в истории Волгограда и ряд других имён – людей, которые не канонизированы, но почитаются. К числу таких имён относится знаменитая Блаженная Марфа Царицынская.

Марфа Царицынская – уникальный исторический персонаж в истории Волгограда. Она не только интересна своими пророчествами, но её биография ещё и вписана в широкий исторический контекст. Жизненный путь этой женщины, почти всю свою жизнь проведшей в Царицыне, затрагивает целый ряд исторических деятелей и мест как Царицына, так и других городов.

До сих пор это имя овеяно легендами и преданиями. Достоверных документальных источников о её жизни практически нет, всё, что мы знаем о жизни этой юродивой, жившей в Царицыне до и после революции, почерпнуто из воспоминаний современников (последние из которых ушли из жизни в 70-е), даже настоящую фамилию её мы узнали относительно недавно. Описания жизни  Марфы, её городская слава, как ни странно, не находит никакого освещения даже в газетных описаниях повседневной жизни Царицына того периода. Впрочем, не так давно одна такая заметка всё же была, предположительно, обнаружена, она даёт совершенно другое восприятие образа Марфы Царицынской, что, впрочем, очень интересно с исторической точки зрения.

О жизни Марфы в родительском доме известно немногое. Настоящая фамилия её – Медведская. Родилась Марфа в 1880-м году. Дом её родителей находился в нынешнем Ворошиловском районе, где-то в около современной Советской площади. У родителей, бывших довольно обеспеченными людьми, Марфа была единственным ребёнком. Известно, что она окончила одну из царицынских гимназий, что уже само по себе – показатель благополучия семьи. Девочкой Марфа любила общаться с паломниками и несколько раз уходила с ними. По окончании гимназии, девушка, по согласию родителей, уезжает в очередное паломничество, в Кронштадт, к известному тогда на всю Россию Иоанну Кронштадтскому.

Иоанн Кронштадтский, в миру Иван Ильич Сергиев – известный, канонизированный Русской Православной церковью протоиерей, проповедник, духовный писатель, церковно-общественный и социальный деятель, член Святейшего синода с 1906 года, настоятель Андреевского собора в Кронштадте. Родившийся в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии, будущий проповедник горит желанием принять монашество и поступить в миссионеры, чтобы проповедовать христианство народам Сибири и Америки. Однако, приехав в Петербург и пообщавшись с местными жителями, он обнаруживает, что жители столицы как он писал позднее, «знают Христа не больше, чем дикари какой-нибудь Патагонии». Этот вывод и определил его дальнейший путь и привёл его ко всероссийской известности. Нетрудно заметить, что именно это же убеждение и лежало в основе благословления, данного им Марфе, когда она приехала к нему из Царицына.

Иоанн Кронштадтский

Отец Иоанн Кронштадтский был человеком очень занятым. Известно, что его ежегодно посещало до 80 тысяч паломников, в среднем где-то по 220 человек в день. Народ ехал к известному проповеднику со всей России. Нетрудно себе представить, насколько много людей было всегда вокруг него. Однако, гостью из Царицына Иоанн Кронштадтский принял особо, поговорил с ней и дал особое наставление, которое определило всю её дальнейшую жизнь.  Считается, что Иоанн Кронштадтский предрёк Марфе, что она будет известной в Поволжье проповедницей, блаженной, что звать её будут Марфой. Марфа – это не её родное имя, а именно присвоенное ей Иоанном. По его словам её задача в жизни – ходить по земле и напоминать людям о Боге. Вернувшись домой, в Царицын, Марфа объявляет родителям, о своём новом имени, о том, что она не будет выходить замуж и что отныне принимает на себя подвиг юродства. Встретив полное непонимание родителей, Марфа уходит из дома и возвращается в Петербург.

После смерти Иоанна Кронштадтского, в 1908 году, Марфа вновь возвращается в Царицын. Первоначально она поселяется в сарае, на заднем дворе дома своих родителей. Марфа быстро обретает в Царицыне широкую известность, её приглашают в дома богатейших людей города. Она бывает как в богатых особняках, так и в трущобах. Считалось, что дом, где переночевала Марфа, ожидает благополучие, там исцеляются все больные, об этом по всему городу рассказывали истории. Марфа в Царицыне проповедует, собирает деньги на храмы, молится за больных.

Пережив в Царицыне Революцию и Гражданскую войну, Блаженная Марфа умерла в 1925-м году, в возрасте около 45 лет. Перед смертью она сказала, что хоронить её будут три раза. Это предсказание сбылось. Похоронили её первоначально на территории Свято-Духова монастыря. После закрытия монастыря, могилу перенесли на Алексеевское кладбище, к церкви, которую некогда по её наставлению построил купец Михаил Гурьев. Несмотря на гонения на церковь, к могиле Марфы и в 30-е годы туда потоком шли люди. Третье перезахоронение случилось уже после войны, на действующее и ныне Димитровское кладбище, при уничтожении Алексеевского.

Рассказывать о Марфе очень сложно. Со временем жизнь её обросла множеством легенд, некоторые из которых совершенно очевидно надуманные. Например, из издание в издание перепечатывается информация (причём с красочными деталями), о том, что в Царицын приезжала императрица Александра Фёдоровна – встречаться с Марфой, и что та рассказала ей о предстоящей гибели царской семьи. Соответственно, истории меньшего масштаба передаются ещё менее критично. Впрочем, феномен Марфы Царицынской – это факт, он существует и какая-то определённая часть историй о ней, дошедшая до нас,
несомненно, сопровождала её и при жизни.

Православие понимает под юродством особый подход к жизни проповедника, выражающийся в том, что человек, принявший на себя это служение, намеренно выставляет себя перед людьми глупым или безумным. Это позволяет ему прямо, не стесняясь и не вызывая у собеседников обид или желания спорить, говорить им в лицо об их пороках, грехах и заблуждениях. С поношениями и оскорблениями юродивый в своём служении встречается регулярно, однако его проповедь, как правило, имеет многократно большее воздействие на окружающих. Разумеется, юродивый должен вести самую простую, аскетическую, нищенскую жизнь. Известный юродивый XVI века Миколка Свят, встречаясь на улицах Москвы с самим Иваном Грозным, мог открыто ругать царя предрекать ему смерть от молнии за грехи. В ответ царь просил молиться, чтобы Господь избавил его от такой участи, хотя любой другой человек за подобное поведение с царём был бы просто казнён в те времена. Другим знаменитым юродивым был Василий Блаженный, в его честь назван знаменитый собор на Красной площади в Москве.

Вокруг Марфы всегда было много людей, по городу о ней шла слава. Её рады были принять во многих местах, предоставить на ночлег хорошую комнату, но ночевала она обычно в сараях. Она активно собирала пожертвования на строительство Свято-Духова монастыря (возрождённого в наши дни на историческом месте на ул. Рокоссовского), из-за чего всегда ходила по городу с полными сумками. К ней приходили издалека, чтобы задать волнующий вопрос или просто поговорить. Были люди, с которыми Марфа общалась постоянно. Среди некоторых людей в Царицыне пошёл обычай ставить портрет Марфы рядом с иконами, за что она ругала тех, кто так делал, впрочем, сам этот факт о многом говорит в плане отношения к Марфе в то время. И где бы она ни появлялась впереди неё шла слава и ожидание предсказаний.

Пророчества как форма предсказания будущего не являются целью для юродивого. Его пророчества – это часто лишь форма обличения порока, греха, обещание будущей кары, иногда, как в случае с Миколкой и Иваном Грозным – даже угроза, но никак не готовая и понятная информация о будущем. И если в таком «пророчестве» действительно скрывается предсказание будущего – это предсказание невозможно использовать в текущий момент, поскольку оно никогда не понятно тому, к кому оно относится, его смысл становится понятен лишь тогда, когда слова уже сбылись. В истории жизни Марфы таких примеров много.

Марфа много лет общалась с некоей Евдокией Ивановной Ининой, у которой было четыре уже взрослых дочери: Луша, Груша, Анна и Евдокия. Сохранились свидетельства о том, что однажды старшую дочь Евдокии Ивановны, Лушу, Марфа перекрестила три раза, поцеловала и сказала: «А ты скоро поедешь в Москву». Луша на это ответила, что у них в Москве никого родных нет, и что ехать туда она не собирается. Марфа же сказала: «Найдутся родные и не мало». Луша спросила: «Как же я уеду, а как же муж и сын?». Марфа ответила ей, что все они в Москве и увидятся. Через три недели после этого у Луши случился сердечный приступ, и она внезапно скончалась. А ещё через месяц после этого умер и её муж, а потом и сын.

Жутковатое это пророчество едва ли Луша могла понять заранее. Это потом можно было уже истолковать, что речь, конечно, шла не о Москве, «Москва» была лишь условным символом, обозначающим пребывание где-то далеко, особенно по понятиям того времени.

У Марфы был свой специфический язык. Близкая к ней Антонина Мельникова научилась со временем понимать его. Она рассказывала: если матушка говорила: «Здесь безголовые живут»,– значит, хозяева были люди не очень добрые. Когда говорила: «Здесь австрийцы – живут», – значит, хозяева – люди неверующие. «Домов много, домов много, а ночевать негде», – означало, хозяева ночевать не примут. Если матушка, придя в дом, говорила: «Скоро блины будем печь». Значит, предупреждала, что скоро в этом доме кто-то умрёт.

Иногда такие предсказания носили характер явный, но всё равно их понимали только после. Так, однажды Марфа сказала хозяину одного из домов: «Скоро будем пить». Естественно, никто не понял, о чём речь. Но вскоре жена хозяина умерла, он же с горя «запил».

Когда к Марфе приходил человек, по её мнению хороший, она давала ему кусочек ржаного хлеба и говорила: «Понюхайте, как хорошо пахнет». Потом раздавала кусочки хлеба всем, приговаривая: «Уляша, покушай» (она всех звала Уляшами).

Перед началом Гражданской войны Марфа говорила жителям Царицына: «Скоро солдатики придут, будем чаем поить». И правда, Царицын полтора года был на передовой фронтов Гражданской войны, и многим жителям, кто выжил и остался в городе, пришлось принимать в свои дома на постой солдат и офицеров Красной и Белой армий.

Сохранилось свидетельство А.Ф. Леонтьевой, которая рассказывала про знакомство своих родителей с Марфой. Однажды Мария (мать свидетельницы) ждала мужа к ужину, и увидела в окно, что тот идёт домой с Марфой. Отчего-то Марии не хотелось принимать Марфу и она, чтобы та не засиделась, спрятала закипевший самовар в чулан. Войдя в дом, Марфа сказала: «А самовар в чулане кипит-кипит». У Марии на фронте был брат, Мария спрашивала Марфу о том, когда же брат вернётся домой. На это Марфа ответила ей: «Жди – не жди, пух-пух и всё». Брат с войны не вернулся.

Марфа была в Царицыне и в Гражданскую войну. Во время занятия города частями Белой армии, когда казалось, что Белые начали успешное наступление на Москву, Марфа отвечала на вопросы о том, скоро ли победа Белых, что победят «красные петушки». Марфе за это угрожали, а однажды отряд белых даже чуть не арестовал её за эти предсказания.

В 1925 году, незадолго до смерти Патриарха Тихона, Марфа вдруг заговорила, что скоро будут звонить колокола. Разумеется, никто не понял тогда, о чём идёт речь, и только после смерти Патриарха всем, кто слышал эти слова, стал понятен их смысл: по всему Царицыну звонили колокола.

Как уже указывалось выше, практически все жизнеописания Марфы Царицынской основаны на воспоминаниях о ней разных людей, как правило почитающих её как святую. Однако, далеко не все в Царицыне разделяли подобную точку зрения, были и скептики.

В одном из номеров газеты «Волго-Донской край», вышедшем летом предреволюционного 1916 года, сохранилось одно интересное описание. В нём нет имён и утверждать на сто процентов, что речь идёт именно о Марфе нельзя, однако цитируемые в статье характерные обороты речи, а так же тот факт, что иных подобных личностей в Царицыне того времени не было, позволяют с уверенностью считать, что перед нами – описание случайного свидетеля городской сцены с Марфой Царицынской. Свидетеля постороннего, скептически настроенного (тем ценнее его свидетельство).

Анонимный автор (статья подписана «П.А. В-въ») пишет: «Перед моим окном – двор, в калитку которого целый день шмыгают люди. Во дворе сидит некая царицынская пифия и даёт ответы шмыгающим… Она окружена жаждущими прорицаний. Речь её бессвязна, отрывиста, нельзя разобрать, отвечает ли она на вопрос или душезрит собственное просветление и ответы на свои вопросы? Но её пророческие тезисы слушают внимательно, угадывают их содержание, толкуют по-своему. Совершилась кража. Кто украл? Это очень нужно знать собственнику и он вопрошает пифию. «Чужая вещь, – отвечает пифия, или просто говорит сама себе, – чужая вещь – мотылёк, пыльный цветик. Руки у тати будут клеймёные. Много мотыльков летает по свету. Хороша молодушка: тянутся к ней розовые рученьки, тянутся к
ней корявые руки; в пыли мотылька будут. Все будут меченые». «А ты скажи, вещи-то найдутся?». «Найдутся, найдутся! Ищи! У Господа вещей много, которую облюбуешь, ту и возьмёшь. Чистые вещи, ни пылинки на них». Вопрошающий безнадёжно кивнул головой и отошёл. 

«Болтовня» – сказал человек в пиджаке и отошёл в сторону. «Болтается язык в оправе звенящей. Стон его слышен за горами, за долами. Среди бегущих облаков парит Хищник, среди бегущих на Восток. Рассыпались перья Хищника. Полёг
он туманом, туманом, туманом, туманом…». – «Опять зашлась, голубушка…».

Автор отошёл от прорицательницы и пошёл через двор, думая о том, как назвать этот, по его словам «экстаз, лепет безумия». Конечно, автор волен был толковать увиденное как угодно. Но, помня о том, что на дворе стояло лето 1916 года… Читаем мы на соседних страницах тех же газет: «Если вы желаете, чтобы усиление мощи наших доблестных армии и флота росло как можно быстрее, и чтобы скорее приблизился день окончательной победной развязки; если вы желаете, чтобы Россия явила лишний раз доказательство своей сплочённости и веры в себя и тем бы усилила уныние в стане врагов – покупайте новый заем!». – Как «толковать» слова об окончательной победе накануне полного краха? Не выглядят ли нам сегодня, знающим будущее для тех времён, мрачные образы «пифии», все эти летящие коршуны, мечи хищные и тому подобное – куда адекватнее слов о скорой и окончательной победе? В те дни был праздник в полиции, которой на 25% подняли жалование: долго ли им оставалось радоваться этому повышенному жалованию? Может быть, впору было послушать слова о летящих коршунах?

Впрочем, как бы там ни было, эта статья – замечательное свидетельство постороннего, прохожего, скептика.

Однажды, общаясь с одним царицынским купцом, Михаилом Васильевичем Гурьевым, Марфа посоветовала Гурьеву потратить деньги на строительство нового храма. Гурьев почему-то спросил Марфу, сколько же этот храм простоит, на что та ответила: «Не важно, сколько он простоит на земле, на небесах он будет стоять вечно». Вскоре Гурьев получил благословление на строительство храма Алексия, человека Божия. Храм строят на кладбище, которое тогда располагалось сразу за полотном железной дороги, где ныне проходит мимо Ангарской улицы Вторая продольная. Был он построен уже во
время мировой войны и действительно простоял недолго. В конце разговора Марфа сказала Гурьеву странную фразу: «Лежать со мной будешь на одном поле и будешь там первым». Михаил Васильевич Гурьев умер в 1933 году. Он хотел, чтобы его похоронили на Алексеевском кладбище, рядом с могилой Марфы, да и предсказание о том, что будет он лежать с ней на одном поле, как будто бы и говорило об этом. Но Алкексеевское кладбище в тот год закрыли, а открыли взамен новое, Димитровское. Гурьева похоронили на нём первым, так они впрямь стал первым на этом поле, но получилось, что захоронен
он оказался не с Марфой. Однако, после войны Алексеевское кладбище ликвидировали, и останки Марфы снова перенесли – на Димитровское кладбище. Так её действительно похоронили в третий раз – и, как и говорилось, теперь она оказалась с Гурьевым действительно на одном поле!

Марфа Царицынская не затерялась для города в вихре событий XX века. Её могила и сегодня существует на Димитровском кладбище, где сохранилось очень много довоенных захоронений.  У могилы Марфы и в наши дни всегда есть люди, как и в давние, довоенные времена. В Волгоград специально приезжают люди из других городов чтобы посетить могилу Блаженной Марфы. Целый ряд сайтов полон рассказов о чудесных исцелениях, произошедших на могиле Блаженной. Мы, разумеется, не ставили своей задачей как-то оценить эти истории, а лишь рассказать, по возможности об этом нашем городском феномене.